«Стихи мои! Свидетели живые...»: Три века русской - Страница 79

А следующее стихотворение Есенина, написанное Ан2, «Покраснела рябина» (1916) означало окончательный разрыв с кольцовской традицией и следование символистским образцам с их семантикой пророчеств и предчувствий, женско-мужскими рифмами и повышенной ролью Дс.

Снова выплыл из рощи       А     Жс
Синим лебедем мрак.         в      Дс
Чудотворные мощи           А     Дс
Он принёс на крылах.         в   Мс

Правда, вместо «вселенских зорь», «зовов», «Солнца Завета» у Есенина появляются мужицкий Спас и «чудотворные мощи», а вместо абстрактного «золотого пространства» и лесов «заповедных лилий» — родимый край, «вечный пахарь и вой», т.е. на смену символистской мистике приходит крестьянский мистицизм: «Встань, пришло исцеленье, / Навестил тебя Спас». И поэт провозглашает себя чуть ли не преемником Спаса («Помяну тебя в дождик / Я, Есенин Сергей», а в «Инонии» назовёт себя «пророком»), по-своему отразив явления, происходившие в русской поэзии ХХ в.: переосмысление религиозных догм, ощущение преемственности революции с мужицкими бунтами, подчёркнутая автобиографичность лирической исповеди, вплоть до упоминания своего имени и фамилии (см. произведения раннего Маяковского «Облако в штанах», «Владимир Маяковский», «Следующий день»).

«Покраснела рябина» Есенина была напечатана в сб. «Скифы» (1918, № 2), а в 1919 г. вышла книга Клюева «Песнеслов», где был помещён цикл из восьми стихотворений «Спас», открывавшийся Ан2: «Вышёл лён из мочища» и «Я родился в вертепе». В первом прославлялся крестьянский Спас, из чрева которого явился «сын праматери Евы — шестикрылый Орёл»; во втором в религиозном освещении преподносится автобиография поэта (посещал его «гость крылатый», дьявол увёл в «каменный ад», «крёстный — Гамаюн»). В этом цикле при всей его мудрёной и изощрёной мистичности заметны лексические и образные переклички с ранними есенинскими стихами: «молюсь… тишине», «припадаю к лохани», «вяжут алые нити зари — дщери огня» (ср. у Есенина «молюсь в синеву», «припадаю на траву», «вяжет кружево над рощей в жёлтой пене облака»). Изменились в клюевских 2-стопниках (по сравнению с прежними), быть может, под влиянием есенинских соотношения СУ (Т усилились за счёт Л) и Мс, Жс и Дс (последних стало в три раза больше).

Последний раз Ан2 появились в есенинском творчестве в революционной поэме «Отчарь» (1917), возвещавшей возрождение «волховского звона» и «буслаевского разгула» и предсказывавшей вселенский пир братских народов. В Ан2 1916 — 1917 гг. возрастает число отягощений не только в зачине, но и в середине стиха («Свят и мирен твой дар», «Всех зовёшь ты на пир») и Дс («Исцелованный мир», «Необъемлемый шар»), т.е. поэт одновременно форсирует две тенденции 3сл: утяжеление ритма в начале строк и облегчение в конце. Первая охватывает около 60% стихов, вторая — 30%, а нередко они объединяются: «Дня закатного жертва», «Новой свежестью ветра / Пахнет зреющий снег», «Слышен волховский звон».

Наряду с Ан2 Есенин употреблял и амфибрахические и дактилические 2-стопники, но ещё реже (Ан2 — шесть произведений, Ам2 — пять, Д2 — три), причём возникают они в его поэзии позднее (1915 — 1916) и тематически связаны с «новокрестьянской» проблематикой («Я странник убогий», «Вечер, как сажа») и со «скифскими» идеями («Октоих», «Пришествие»): «Братья-миряне, / Вам моя песнь. / Слышу в тумане я / Светлую весть».

В Д2 и Ам2 по сравнению с Ан2 уменьшается количество СУ и прежде всего Т (до 3-0%) и увеличивается Дс (до 28%). Кроме того, в Д2 Есенин избегает пропуска 1-го ударения (ПУ), которым иногда пользовались классики, но допускает смену анакруз по примеру поэтов-символистов и дактилические окончания: «Небо — как колокол, / Месяц — язык, / Мать моя — родина, / Я — большевик»; «Крепкий и сильный, / На гибель твою / В колокол синий / Я месяцем бью».

Двустопные формы используются Есениным преимущественно в полиметрических композициях «маленьких поэм» 1917 — 1918 гг., в которых вообще преобладают короткие размеры (в том числе Я3 и Х3), очевидно, призванные, по мнению автора, предать энергичные, бодрые, стремительные ритмы революционной эпохи: «Февральской метелью / Ревёшь ты во мне» (Ам2); «Наша вера — в силе, / Наша правда — в нас!» (Х3).

После 1918 г. 2-стопные 3сл полностью исчезают из есенинского творчества, вытесненные «романсными» 3-стопниками — 2-стопники, по-видимому, ассоциировались в сознании поэта с патетической настроенностью и полиметрией.

В 20-е годы неожиданный «взлёт» 2-стопных форм обнаруживаем в поэзии М. Цветаевой, где они сохраняют 3-сложную основу, в то время как 3 — 4-стопники трансформируются в дольники (Дк). На первое место среди цветаевских 2-стопников выходит не Ан2, как у Есенина, а Д2 (10 произведений, Ам2 — 7, Ан2 — 40). Не опасаясь ритмико-интонационного однообразия и «легковесности» коротких 3сл и прибегая к различным приёмам нарушения «эффекта ритмического ожидания» (смена анакруз и рифмовки, пропуски ударений и перебои ритма, резкие переносы и эллипсисы), поэтесса пишет ими объёмные стихотворения (от 40 до 100 строк), затрагивая философские и трагедийные темы — любовь, творчество, смерть.

Юность — любить, Д2
Старость — погретья:
Некогда — быть,
Некуда деться.

Древа вещая весть! Ан2
Лес, вещающий: Есть
Здесь, над сбродом кривизн —
Совершенная жизнь.

В советской поэзии 2-стопники мало распространены. После светловской «Гренады» (1926) в поэтический обиход вошла своеобразная форма «расчленённого» Ам4 — Ам2+2, два полустишия, разделённые стихоразделом, обычно женским: «Мы ехали шагом, Мы мчались в боях». Такой стих неоднократно эксплоатировался и самим Светловым («Перед боем», «Песня», «Большая дорога»), и другими поэтами — зачастую с нарушением стихоразделов: Исаковский «Ельня», П. Васильев «Дорога», Недогонов «Дорога моей земли», Смеляков «Вдоль дымных окраин», К. Ваншенкин «Есть сладкая радость», Рубцов «Дорожная элегия», Горбовский «Послушайте, дядя» (заметна «путевая» семантика). Успех Ам2+2, по всей вероятности, способствовал некоторому усилению Ам2 — Асеев «Дыханье эпохи», Ахматова «Путём всея земли», Тихонов «Костёр», Яшин «Первый птенец», Прокофьев «За нашей рекою», Л. Озеров «О сжатые сроки» и т.д.